Для россиян чай — составная часть национальной культуры на протяжении нескольких веков. Приверженность к чаю не поколебали и новомодные напитки наших дней.
Российские историки отмечают, что при Иване III, ставшем в 1462 г. «Государем всея Руси», восточные купцы привозили в Москву китайский чай. В правление царя Ивана Грозного о напитке рассказывали казачьи атаманы Петров и Ялышев, побывавшие в Китайской империи в 1567 г. Согласно ряду источников, в 1638 г. целых четыре пуда сухого чайного листа привез в Москву российский посол Василий Старков, в качестве подарка монгольского Алтынхана царю Михаилу Федоровичу (первому царю рода Романовых), который, впрочем, не проявил к нему интереса.
Московиты, тем не менее, уже стали познавать свойства чая, и в 1665 г. лекари посоветовали лечение чаем царю Алексею Михайловичу, который «маялся болями в животе». Царю полегчало, чайный напиток произвел на него впечатление, и с того времени пошли регулярные закупки чая из Китая. Более того, вскоре Москва договорилась с утвердившимся тогда у власти в Китае императором Цинской (маньчжурской) династии о разграничении территории, мире и торговле, и в число товаров, подлежавших торговому обмену, вошел чай, который меняли в основном на редкие меха сибирского зверя. Подписанный в 1689 г. в Нерчинске договор закрепил эти договоренности и определил места проведения обмена. На российских рубежах таким местом стала Кяхта, через которую затем на протяжении более двух столетий следовали караваны с чаем для россиян.
Царь Петр I, как известно, еще в юности под влиянием «немецкой слободы» увлекся кофе и в последующем обязывал пить кофе всех гостей на своих увеселительных «ассамблеях». Однако массе россиян пришелся по душе чай, который очень уважала и императрица Екатерина II. Она лично следила за прибытием из Китая «чайных караванов» и благоволила развитию в Санкт-Петербурге производства отечественной чайной посуды. В ту пору расцветало искусство чайной посуды на знаменитом Императорском фарфоровом заводе (переименован в Ломоносовский при советской власти).
Путешествие чая из Китая в Нижний Новгород, а затем в Москву и Санкт-Петербург было долгим. Весь путь его от мест производства составлял около 18 тыс. км и длился 16—18 месяцев: на верблюдах через пустыню Гоби, затем на лошадях и возах через сибирскую тайгу и на лодках через многочисленные реки. Прибытие каравана на Ирбитскую и Макарьевскую ярмарки Нижнего Новгорода каждый раз было большим событием для россиян.
Особенно охочими до чая оказались москвичи, и Москва быстро стала «чайной столицей» России. Исторический роман Г.П. Данилевского о событиях начала XIX в. «Сожженная Москва» (во время нашествия Наполеона) изобилует упоминаниями о чае, который пили в самых разных ситуациях, наслаждаясь им и веря в его жизненные силы. Например: «Митя все время, пока готовили ему комнату и делали повязку, был в лихорадочном полузабытьи и слегка бредил. Но когда он выпил стакан горячего, душистого чаю и жадно потребовал другой с «кисленьким» и когда раскрасневшаяся седая и полная Ефимовна принесла и подала ему его любимого барбарисового варенья, глаза Мити засветились улыбкой бесконечного блаженства...»
Заметим, что к концу эпохи Екатерины II ее подданные потребляли ежегодно количество чая, измеряемое «шестью тысячами нагруженных верблюдов». Китайцы снаряжали караваны по 200—300 верблюдов, и каждый верблюд нес на себе ящики с чаем («цыбики») общим весом 600 фунтов. Таким образом, в год россиянам поступало тогда 2—3 тыс. «чайных караванов», доставлявших 3,6 млн фунтов китайского чая, т.е. примерно 1633 тонн. Ряды поклонников чая полнились, и число караванов с каждым годом росло.
«Караванный путь» оставался единственным для чайных поставок вплоть до открытия в 1880 г. первых участков Транссибирской железнодорожной магистрали. С того времени начался также завоз чая из Индии и с Цейлона — везли его морским путем до Одессы. Спрос на чай в стране продолжал расти, чаепитие стало неотъемлемой частью российского образа жизни. Распоряжением царя в 1886 г. чай включают в число основных продуктов армейского довольствия. Мастеровые и ремесленники в договорах с предпринимателями указывают три составляющие своей заработной платы: денежное жалование, харчи и чай.
О чае не забывали и тогда, когда человек бедствовал. Читаем у Н.С. Лескова в рассказе «На ножах»: «Заработок у Висленева почти равнялся тому казенному жалованию, которого... едва достает на чай и сахар». С.Н. Дурылин, рассказывая о московском быте, отмечал, что чай пили даже самые бедные студенты, хотя могли купить всего осьмушку самого дешевого чая (50 граммов).
