Увлечение чаем стимулировало бурное развитие производства чайной посуды и утвари. Гончарных дел мастера, производя некое подобие копий китайских ча-шек и чайников, долго бились над секретами настоящей фарфоровой посуды и в конечном итоге вполне преуспели. Более того, они создали особенный «европейский» стиль чайной посуды. Возникли серии английских «классических» сервизов (в основном эпохи королевы Виктории) от фирм «Спод», «Мейсон», «Веджвуд», «Джонсон» и др.
Середина XIX в. была отмечена еще одной страстью англичан. Познав прелесть качественного чайного напитка, они уже тонко различали сорта и марки чая, строго следили за тем, чтобы этот крайне «чувствительный» продукт был свежим и неподпорченным. Очень ценились партии чая первого весеннего сбора с обилием нежных ароматных «типсов», которых ждали с особенным нетерпением. Однако для традиционных парусных судов «Компании Джона» требовалось более года, чтобы из Сянгана (вблизи Кантона), куда им китайцы разрешали заходить, добираться, огибая Африку, до Британских островов.
Предприниматели тогда уже независимых Северо-американских Штатов неожиданно создали острую конкуренцию английским парусникам. Построив в 1845 г. в Нью-Йорке парусник нового типа «клипер» с обтекаемым корпусом и множеством парусов, они драматически вклинились в чайные перевозки, доставляя товар за какие-нибудь три месяца. Подобные «бегущие по волнам» суда вскоре стали строить и сами англичане.
С подлинно спортивным азартом они устраивали демонстративные гонки клиперов, доставлявших чай из Китая. Учреждались призы для капитанов и команды судов, заключались, как на конных скачках, пари. По правилам гонок клиперы должны были покидать китайские воды с одной и той же приливной волной и далее на всем пути проходить ряд контрольных пунктов, прежде чем их будут встречать, — как победителей или как побежденных, — толпы лондонцев на берегах Темзы. Достаточно сказать, что в 1866 г. в гонке по доставке «весеннего чая» из Китая участвовало более сорока клиперов. С тех пор все еще сохраняется имя быстроходного клипера «Катти Сарк»: его можно увидеть на этикетке бутылки виски и на вывеске морского ресторана на Новинском бульваре в Москве.
Невероятно возросшее потребление чая англичанами ставило правительство в трудное положение: китайцы не желали увеличивать под партии своего чая закупки дополнительного количества английских товаров (это были в основном хлопчатобумажные ткани), а серебра, которое они охотно брали в оплату чайного товара, у Лондона недоставало. Различные переговоры с китайскими чиновниками в Кантоне и даже попытка обращения к самому императору Поднебесной не давали результата. Тогда не нашли иного решения, как поручить все той же «Компании Джона» осуществить схему выманивания серебра из Китая в обмен на опиум с тем, чтобы затем этим серебром и оплачивать все расширявшиеся закупки в Китае чая.
«Компания Джона» спешно наладила выращивание опиума в Бенгалии (Индия), откуда он на судах контра-бандистов и даже на собственных судах этой компании тайно ввозился в Китай, где, нужно подчеркнуть, действовал строгий запрет самого императора на употребление опиума. Массы китайцев еще вообще не знали опиума. Британия к тому времени стала могущественной державой, которая «правила морями», и ни во что не ставила китайского императора. Сам император презирал всех иноземцев и считал себя непобедимым. Случилось то, что должно было случиться: в 1839 г. китайский таможенник при осмотре в бухте близ Кантона английского парусника обнаружил контрабанду и тут же распорядился сбросить в прибрежные воды 20 тыс. коробов опиума. Лондон, воспринимая этот акт как оскорбление, год спустя объявил войну Пекину. Тот в свою очередь наложил запрет на все поставки чая в Англию.
Разразился конфликт, получивший известность как «первая опиумная война», который закончился поражением императора и подписанием им в 1842 г. унизительного Нанкинского договора. Англичане получили в свое распоряжение остров Сянган (они переименовали его в Гонконг), доступ в пять китайских портов, снижение пошлин да еще контрибуции. Попытки Пекина сопротивляться этим условиям привели ко «второй опиумной войне» (1857—1860 гг.), которая закончилась сожжением императорского летнего дворца и ликвидацией в Китае запрета на опиум. Вплоть до начала XX в. англичане «легально» поставляли китайцам опиум ради того, чтобы наслаждаться вволю полюбившимся чайным напитком.
Объективности ради нужно отметить, что уже в первой половине XIX в. Лондон мобилизовывал все возможности «Компании Джона» на то, чтобы найти дополнительные источники чайного продукта. В частности, путем создания собственных чайных плантаций в своих многочисленных колониях. Ради этого английские куп-цы и специальные агенты пытались добывать в Китае вопреки всем запретам как семена и саженцы чайного растения, так и сведения о самой технологии производства чая. В этом они не слишком преуспели: китайцы хитрили, продававшиеся из-под полы семена оказывались негодными.
Тем временем в Индии в долине реки Брахмапутра (Ассам) были обнаружены деревья с явными характеристиками чайного растения, которые были позже признаны как его ассамская разновидность. В 1823 г. предприимчивый шотландец Чарльз Брюс, сотрудник Ост-Индской компании, создал там несколько небольших плантаций местного чайного дерева.
Первая партия этого ассамского чая, поступившая в 1838 г. в Лондон, вызвала исключительный интерес и была продана по высокой цене да еще получила лестную оценку от законодателя чайной моды — фирмы «Р. Твайнинг». Презентация первого индийского чая состоялась. Англичане спешили создавать новые плантации, в том числе в высокогорном районе Дарджилинг, где использовались и с трудом добытые в Китае саженцы китайского чайного куста. В дальнейшем под чайные плантации стали вырубать непроходимые тропические джунгли на юге Индостана вблизи Голубых гор, где создали чайный район Нилгири. Ключевой город Калькутта стал центром операций с чаем.
Потребности английского рынка чая стимулировали предприимчивых британцев к закладке чайных плантаций на соседнем Цейлоне, а позже — и в других колониальных владениях, прежде всего в Африке. В 1877 г. было налажено коммерческое производство чая в горном районе Натал на юге Африки, позже — в Ньясаленде (ныне Малави), в горных районах современной Кении, в других районах.
На Цейлоне особенно масштабное чайное дело организовал Томас Липтон, богатый и предприимчивый шотландец, который впоследствии получил даже рыцарское звание от королевы Виктории и славу «чайного джентльмена». Фаворит королевского двора наладил крупные поставки цейлонского чая также в Нью-Йорк.
